Комическая провокация и провокация комизмом: две стороны одного коммуникативно-прагматического явления

Исследование комизма в коммуникативно-прагматическом аспекте, в частности соотнесенность его с одной из разновидностей речевого воздействия – провокацией, актуально, поскольку эти два явления сходны в функциональном плане (оба речевых явления строятся на ожидаемом и неожиданном), в основе их лежит непредсказуемость иллокуции, они базируются на аксиологическом параметре. Целью исследования, лежащего в основе статьи, стало изучение провокативной коммуникации, основанной на комизме или вызывающей комизм, в художественной прозе В. Шукшина и С. Довлатова, использующих провокативность в качестве одного из средств создания комизма. Нами определены эмоционально-смысловые доминанты коммуникативной провокации в текстах авторов. Путем конверсационного и лингвопрагматического анализа функционирования языковых знаков в речи провокатора и адресата (жертвы провокации), их взаимодействия в акте коммуникации выявлена сюжетообразующая функция провокации (предлагается ее назвать комическая провокация) в рассказах В. Шукшина и кульминациобразующая (этот вид назван нами провокация комизмом) микродиалогов в прозе С. Довлатова. Установлены черты сходства и различия по параметрам: 1) основных тактик, применяемых героями-провокаторами (сходными являются ирония, дискредитация и провокативный вопрос); 2) реакции их жертв (гиперреакция и гипореакция); 3) завершенности провокации (в произведениях В. Шукшина она присутствует; у С. Довлатова оценку завершенности провокации выносится на суд читателя). Кроме того, в произведениях С. Довлатова были найдены особые виды провокации – автопровокация и непреднамеренная провокация.